Петенька Петрович Куриц, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, добыл по почте послание, глубокое симпатичных пожеланий.

«Заезжайте, — царапала очаровательная Поля Павловна Перепелкина, — поболтаем, помечтаем, потанцуем, погуляем, побываем полузабытый полузаросший пруд, порыбачим. Ездите, Петенька Петрович, верно погостить».

Петухову суждение показалось. Прикинул: приеду. Прихватил полустертый полевой плащ, покумекал: сгодится.

Поезд пришел после полудня. Зачислил Петра Петровича уважаемый папаша Поли Павловны, Паша Пантелеймонович.

«Пожалуйста, Петенька Петрович, присаживайтесь сподручно», — сказал папа. Приблизился лысый племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».

Проступила очаровательная Поля. Упитанные плечи прикрывал сквозистый персидский платок. Поболтали, пошутили, позвали поесть. Подали пельмени, плов, пикули, печень, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно поели. Петя Петрович ощутил симпатичное пресыщение.

После приема пищи, после густого куска Поля Павловна позвала Петра Петровича пройтись по парку. Перед парком расстилался полузабытый полузаросший пруд. Проехались под ветрилами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

«Сядем», — предложила Поля Павловна. Сели. Поля Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первоначальный поцелуй.

Петенька Петрович устал, предложил полежать, подстелил полустертый полевой плащ, поразмыслил: сгодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Петенька Петрович — шалун, прохвост», — привычно сказала Поля Павловна.

«Поженим, поженим!» — прошептал лысый племянник.
«Поженим, поженим», — пробасил приставший отец.

Петенька Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, позаботился: «Поля Петровна — превосходная партия, полноте париться».

Перед Петенькой Петровичем мелькнула перспектива извлечь распрекрасное имение. Поспешил отрядить суждение. Поля Павловна приобрела суждение, потом поженились. Друзья приходили поздравлять, давали презенты. Транслируя сверток, приговаривали: «Прекраснейшая пара».