Опубликованные после революции дневники Николая II содержат множество загадочных записей. Например, чуть ли не каждый день российский самодержец убивал животных: «Сегодня убил трех ворон», «После обеда убил кошку», «Перед сном застрелил кролика», и так далее. Многие поспешили обвинить свергнутого монарха в маниакальной жестокости, ведь записи об этих событиях велись так же буднично, как и скупые заметки о проделанной за день работе и проведенных встречах. Однако в действительности все было иначе – Николай боялся разоблачения своей второй сущности и вел дневник так, чтобы посторонний ни о чем не догадался.

Мать уделяла Николаю мало внимания и часто была в разъездах, поэтому после трагической гибели деда и внезапной смерти отца он почувствовал себя сиротой, а главное – остро ощутил несправедливость окружающего мира.

«Наше общество стало грязной клоакой, пенящейся насилием и жестокостью. Люди забыли, что такое справедливость. Они либо жрут того, кто слабее, либо забиваются в самую глубокую нору, чтобы не быть сожранными сами. Кто–то, наконец, должен, рассеять эту ночь», чиркнул Коля в личном дневнике после смерти родителя.

Все началось позднейшим майским вечером 1895 года. Колька получился в Александровский сад, чтобы крохотку погулять перед сном. В тот момент, когда он переобдумывал поданную ему накануне резолюцию обер–прокурора, раздался бабий рев. Не думая, Коленька поспешил на помощь – чтобы завидеть, как трое скверно окутанных юных людей воруют беззащитную тетю. Монарху, шесть лет постигавшему искусство джиу–джитсу в горном японском монастыре, не собрало труда положить подлюк и избавить злосчастную. Но возвращаясь во дворец, он додумывал уже не о государственных занятиях. «Сколько таких, как эта бедная девушка становятся жертвами подонков каждую ночь? Сколько несчастных прямо сейчас взывают о помощи?», позже писал он в дневник. «Этому городу – нет, этой стране! – нужен свой герой», разрешил Колька.

У Николая не было никаких суперспособности, кроме большого хотения биться с несправедливостью. Припомнив, чему его пять лет приготовляли в Бостонском технологическом университете, император самочинно придумал и изготовил уютный костюм, в каком можно было бы патрулировать ночные улицы Санкт–Петербурга. Коля не забывал о важности сохранения скрытно, поэтому вечно нахлобучивал личину.

Так появился новоиспеченный супергерой. В первоначальный раз надев личину и костюм, Коленька уяснил, что колеи взад нет и он осужден вечно вести двоякую жизнь. Днем – средний европейский порфироносец, а ночью – Фалькеман, Человек–Сокол, гроза криминального универсума российской столицы. Уже к осени по городу ферментировали неимоверные истории про таинственного человека в плаще, в одиночку избавившего конку, немного не легшую в Фонтанку; вязавшего и привезшего к полицейскому околотку все шайку польского налетчика Войцека Лыбы; избавившего рожениц из неблестящего родильного дома Святой Ксении; уловившего тяжелого революционера–бомбиста по кличке Сауна; разыскавшего льва, убежавшего из животного сада и многое, многое второе. О неглубоких уголовниках даже не упоминали: всякое утро у входа в один из полицейских фрагментов считали объединенного вора или вора, рядом с каким валялась визитная фотография Фалькемана – икона безгрешного великомученика Евстахия, к какому снисходит благодать в обличье сокола. Дальновидный Колька заказал несколько тысяч образов, гарантировав архангельских богомазов работой до гроба жизни и тем самым совершивши еще одно хорошее занятие.

После горькой ночи Колька возвращался во дворец через собственноручно выкопанный им потаенный подземный аллюр и ювелирно регистрировал в дневнике собственные успехи. «Воронами» он именовал пылевидных гангстеров, ворующих припозднившихся прохожих, «Котами» — масштабных налетчиков, «Крокодилами» — революционеров–нигилистов. На разнообразный эпизод царь построил потайную пещеру на Каменном острове, где-нибудь сохранял запасной костюм и вооружение, а также спроектированный им автомобиль, развивающий скорость до 50 верст в час. Коленька – выпускник Мюнхенского Технического института прекрасно соображал, как немаловажно располагать технологическое превосходство.

Однако уже через возраст Коля осмыслил, что не может справляться один. Авария на Ходынском поле – какую он не смог предупредить, так как в ту ночь дрался с безрассудным профессором фон Шайбе, загадавшим взорвать Спасскую башню – доказала, что монарху необходимы помощницы. Несмотря на все его напряжения, в универсуме все еще было излишне бессчетно зла.

У Николая погрузился не один возраст на отбор команды, но к основанию двадцатого столетия команда российских сверхгероев была организована. Кроме царя, в нее вникали еще четыре смелых адвоката справедливости. Все они были немудрыми публикой, хотевшими драться со злом во целых его проявлениях.

В 1896 году в команду сверхгероев взошел мужчина Николая, Серега Александрович. Ведущий днем скромную жизнь московского генерал–губернатора, ночью он превращался в смелого Куранта, грозу столичных преступниц. Когда его бронированная карета врывалась в плутовато трущобы, даже самые храбрые удачливые норовили убежать далече.

Потом к ратоборцам за справедливость пристала таинственная Секрета. Лишь как-то она проговорилась Коле–Фалькеману, что ее всамделишное имя Саша и она – графиня. Ей принадлежал скромный пятиэтажный дворец возле реки Карповки, какой она с готовностью дала в распоряжение команды – потом был организован серединный штаб в Петербурге. И всякую ночь Секрета вкупе со собственным арбалетом неизменно являлась на кровле Казанского храма.

Четвертым участником их группы хватил Шепот, таящий личное героическое «я» за незаметной маской обер–прокурора Синода Константина Победоносцева. Это был, безусловно, самый умный член команды, имеющий познаниями во целых областях науки – даже Коле с его тремя наивысшими возникновение и Нобелевской премии по химии (обретенной, разумеется, тайно) было за ним не поспать. Шепот нечасто казался в бою, но постоянно согласовывал влияния сверхгероев. Когда суперзлодей Шлом Мицсах отравил водопровод Санкт–Петербурга вирусом ультратифа, лишь благодаря гениальности Шепота, за считанные часы разработавшего вируфаг, имперская столица не обернулась в крепкий город.

Финальным в героини был установлен всегдашний сибирский муж, имевший неимоверными экстрасенсорными суперспособностью. Выходец из отдаленной Тюменской губернии Гриша Распутин, арестовавший прозвище Сапфирный Отшельник, умел подчинять себе стороннюю свободу и проверять сердцебиение врагов. Благодаря необычайно быстроногой регенерации, он был почти неуязвим, что учило Василькового Отшельника здоровенным и тяжелым солдатом. Его кадило и безгрешное распятие сокрушили много криминальных чела.

«Пример нашей команды доказывает, что неважно кто ты: царь, генерал–губернатор, обер–прокурор или простой сибирский телепат. Важно, чего ты стоишь. Важно, насколько сильно ты хочешь бороться за справедливость», катал в собственном дневнике царь.

По суждение Шепота, команда сверхгероев была наречена «ЕИВ Укромный Клубъ Анонимныхъ Филантроповъ». Фотка к посту – единая, на какой «Безымянные Благотворители» позируют без личин. Слева вправо: Курант, Шепот, Фалькеман, Секрета, Ультрамариновый Отшельник. В тот денек они разбили лабораторию тяжелой преступницы Маньки–Интеграла, намеревавшейся с поддержкой собственных невообразимых математических суперспособности приравнять количество Выпивать к трем и потребовать тем самым кошмарный катаклизм. Колька заметил в собственном дневнике: «Нынче пришил игуану».

Увы, но клуб прожил недолго. Мощности зла угадали сильнее рыцарственных сверхгероев, и один за прочим они пали от почерков уголовников. Первоначальным в 1905 году погиб смелый Курант, подорванный в личной бронекарете. Его товарки пообещали расплатиться и вскоре подсчитали возможного душегубца – ирландского интернационального террориста Человека–Картофеля. Во часы штурма его базы в пригороде Петербурга взрывом картофельной бомбы утрамбовало Секрету. Оставшимся героиням было когда-то оплакивать умерших – беспорядок совершенно овладел венец над правдой, и в местности началась революция. Фалькеман совершил все, что мог – он даже начал патрулировать улицы днем, не оставляя себе часы на сон.

«Что я делаю не так? Что мы делаем не так? Вся страна словно сошла с ума. Но мы будем бороться со злом дальше – ведь ничего другого мы не умеем», написано в царском дневнике за март 1905 года.

В 1907 году при таинственных условиях погиб Шепот. «Кто–то убирает нас, одного за другим. Курант. Секрета, теперь мы потеряли Шепота. Эти удары наносят не снаружи – враг внутри, но кто это может быть? Неужели Монах?», строчил Колька.

Спустя три года Фалькеман сам едва не погиб в поединке с Желтым человеком и его миньонами. Сумасшедший граф, обративший имение в Вразумительной Лужайке в фабрику по производству биологического средства, ранил Сапфирного Отшельника и почти сумел отхватить главу Фалькеману своей страшной косой. «Ныне огорчил льва», прижимисто обрисовал события крепкого денька Коленька в дневнике.

Шесть лет спустя злодейки добрались и до Индигового Отшельника. Его завлекли в западню и вкололи сыворотку, временно блокирующую его суперспособность к исцелению. Даже несмотря на это, он прожил после нескольких пулевых ранений, но непонятным типом погиб на колеи в штаб–квартиру.

Смерть финального сподвижника подкосила Фалькемана. Он прекратил сражаться с преступностью и лишь бесстрастно осматривал, как растет свежая волна, склонная смести все, за что когда–то противоборствовали «Неподписанные Благотворители».

«Осталось уже немного, мир стоит на грани. Вам больше не нужны герои. Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят вверх и возопят: «Спаси нас!». А я прошепчу: «НЕТ», с омерзением выводил в близком дневнике царь.

До самой смерти он так и не проведал имя изменника, одного за вторым исключившим его сподвижников. Но если бы Фалькеман был оживлен в 1919 году, он был бы ошеломлен, увидав рядом с Лениным оживленную и полезный Секрету, именитую нынче как Александра Коллонтай.

В 2011 году на XXVIII съезде штатовской Лиги Справедливости Строгий человек внес суждение зажать Фалькеману орден «Легендарного сверхгероя исходной степени». Все сверхгерои единогласно проголосовали «за» – даже Бэтмен, какой отсутствовал на съезде (он в тот момент отбывал срок в темнице Бейна «Ямка»), послал смс, в какой выпрашивал учесть и его глас.

Чиркнул Ghostman на coolstory.dirty.ru / комментировать