В августе 1942 года Черчилль срочно вылетел в Москву, чтобы подписать антигитлеровскую хартию со Сталиным. Мало кто верил в успешный исход переговоров – взаимная антипатия лидеров была известна всему миру. Однако Черчилль перед вылетом хотя и был взволнован, но совершенно уверен в благополучном исходе. Его секретарь спросил, откуда премьер–министр знает, что Сталин согласится на союз. Черчилль ответил невнятно: «Он прочитал мемуары этого подонка Вольферштеттера. Слава богу, он прочитал их».

Черчилль имел в виду мемуары немецкого генерал–лейтенанта Вольферштеттера, опубликованные весной того же года. Сам генерал скончался за несколько месяцев до этого от пневмонии. Он подробно вспоминал, как воевал в Азии, в Африке и на Ближнем Востоке.

А теперь вернемся на сорок с лишним лет назад.

В начале 1899 года английские власти поняли, что война на юге Африки неизбежна. Разведка однозначно сообщала о планах буров нанести превентивный удар, и английское командование не имело никакой возможности его предотвратить. Тогда британские военные обратились за помощью к разведке.

Наибольшую тревогу вызывали действия Германии. Немцы согласились передать бурам новейший бронепоезд «Адмирал Людвиг II». Этот монстр был создан крупповскими инженерами, развивал необычайную для того времени скорость и нес тяжелое вооружение, включая сверхдальнобойную семидюймовую гаубицу. Командовал составом легендарный ас Банваффе, майор железнодорожных войск Зигварт Вольферштеттер, который, сражаясь на стороне китайцев во время франко–китайской войны, уничтожил более полусотни вражеских поездов.

Если бы буры получили этот поезд, судьба английских войск в южной Африке была бы предрешена – командование никак не успевало отправить туда вооружение, способное остановить «Адмирала Людвига II». Военная кампания не продлилась бы и неделю – британцы были бы просто сброшены в море.

Под видом журналиста в Африку был отправлен молодой, но перспективный сотрудник МИ–6 Уинстон Черчилль. Разведке стало известно, что немецкий бронепоезд будет доставлен в порт Людериц на территории Германской Юго–Западной Африки. Оттуда своим ходом он должен был добраться до Трансвааля, используя швейцарскую магистраль, которая проходила по британской территории, но де–юре принадлежала Швейцарии, что исключало любую возможность нападения на поезд. Чтобы не вызывать подозрения, состав был замаскирован под пассажирский поезд – достаточно сказать, что орудийная платформа с гаубицей изображала модный в то время вагон–обсерваторию. Немецкий гарнизон был переодет в штатское, а офицеры носили форму проводников.

Атака бронепоезда на территории Трансвааля также была невозможна – это лишь дало бы бурам железный казус–белли и ускорило бы развитие кризиса. Поэтому Черчилль решил действовать на территории немецкой Африки, прибыв в порт Уолфиш–Бэй, который хоть и был расположен на побережье германской Намибии, но, все же принадлежал британцам.

Вместе с молодым Уинстоном с корабля сошли его помощники – специалист по взрывному делу Крис Робинсон и опытный диверсант ирландского происхождения Руперт О’Канг, которого коллеги обычно называли просто «Малыш Ру».

Германская Юго–Западная Африка была настолько же богатой, насколько неспокойной, и нравы здесь мало отличались от американского Дикого Запада. Точно также случались перестрелки, из уст в уста переходили истории об ограблениях банков и поездов. Сюда стекались тысячи людей, которых не пугало, что шансы разбогатеть или сыграть в ящик у них совершенно одинаковые.

Еще перед отплытием Черчилль навел справки и узнал, что последний год немецкую колонию терроризирует «банда Кобры», грабящая исключительно составы, перевозящие оружие для колониальных гарнизонов. Уинстон решил, что именно такие люди ему и нужны – честолюбивый разведчик решил поразить начальство и не уничтожить бронепоезд, как это предполагалось планом, а передать его в руки британских войск.

На Кобру Черчилль вышел через пять дней после прибытия. Вот записи из его походного дневника.

«Легендарный налетчик, которого боялась вся Намибия, сначала не произвел на меня особого впечатления. Он был чем–то похож на сирийца или египтянина, хотя мне он сразу заявил, что родом из США, штат Джорджия. Его невнятный выговор (он даже свой псевдоним произносил как «Коу–ба») сильно резал мое британское ухо, так что, видимо, он говорил правду. Но то, как он внимательно слушал мои предложения и его скупые, но совершенно точные комментарии, поменяли мое мнение. Безусловно, этот человек был профессионалом – несмотря на довольно юный возраст».

Кобра договорился участвовать в операции, если он и его публика извлекут средство с забранного бронепоезда – особливо его интересовали немецкие трудные пулеметы. Черчилль не дрожал, что луковица налетчиков подкует и навалится на состав без него – только Черчилль знал правильный маршрут «Людвига» и времена отправления. Кроме того, их заинтересованность не пересекались – Кобре не был надобен гигантский бронепоезд, Черчилля не интересовало средство. Джентльменское соглашение было заверено рукопожатием в ресторанном зале отеля «Царь Георг» на набережной Уолфиш–Бэя.

Черчилль слагал, что сначала ему было непросто вынудить себя касается к Кобре, как к равноправному.

«Его фамильярность поначалу вызвала у меня приступы острого раздражения – этот житель намибийских прерий называл меня Уинни. Кроме того, меня просто трясло от его постоянно дымящей трубки. Да, я сам не против выкурить сигару, но то, что курю я, хотя бы пахнет табаком! На третий день нашего знакомства он стал изводить меня нотациями о несправедливом устройстве нашей Империи, угнетении рабочего класса и туземцев и нести тому подобную социалистическую чушь, в лучших традициях Гайд–парка. Что будет с нашим миром, если даже налетчики в Африке начали проповедовать социализм?»

План состоял в вытекающем. Товарки Кобры развлекали позиции возле стрелок на стойкой стезе, и в поставленный час тратили их. Таковым типом, бронепоезд сползал с ветви, ведущей к швейцарской магистрали и, например через два часа въезжал на британскую территорию в течении Кейптауна. Люд Уинстона и Кобры штурмовали поезд на проходу приблизительно в двадцати милях от Людерица. Прервавши экипаж электрички, налетчики перемещали все средство в финальный вагон, а потом отцепляли его, после чего Черчилль просто ехал бы потом.

На фотографии к посту – Черчилль и Кобра подготавливаются выдаваться к Людерицу.

Нападение на поезд произошло в ночь на 5 марта и, сначала, все эволюционировало согласно плану. Экипаж электрички не ждал, что состав может быть атакован на своей территории и публика Кобры без труда зацапали два завершающих вагона. Пока внимание немцев было оторвано на шлейф электрички, Черчилль, Робинсон и Ру по кровам добрались до паровоза. Тута они были приняты пулеметным жаром. Ру прервало ноги, и он лег с электрички в Апельсиновую – они как раз проезжали мостик через нее. Робинсону удалось угадать в кабину фосфорным зарядом и принудить пулемет замолчать.

В кабине они насчитали четыре туловища, одно из каких, несомненно, принадлежало майору Вольферштеттеру. Через двадцать минут до кабины добрался Кобра, и сообщил, что охрана электрички прервана. В уложенный момент заскрежетала заблаговременно перенесут стрелка, и поезд скатал на юго–ост, в сторонку Кейптауна.

Черчилль забрал на себя управление паровозом, Кобра отправился возглавлять переносом средства в хвостовой вагон. Робинсон тоже сказанул, что ему нужно отлучиться.

«Я забеспокоился, когда прошло полчаса, а Робинсон все еще не появлялся. Но того, что произошло потом, ожидать не мог никто».

В трех милях от меры с Британской Африкой на мостику через Фиш–Ривер поезд взлетел на дух. В воду обвалились почти все множества и два перегона мостика. На рельсах чудом остался лишь локомотив и вытекающий за ним вагон, из какого в кабину вбежал обгоревший и разъяренный Кобра.

«Он кричал что–то бессвязное, иногда переходя на совершенно незнакомый мне язык. Что–то о том, что поезд взорвал Робинсон, что британцам нельзя верить и прочую чушь. Когда он достал пистолет, у меня в голове крутились лишь две мысли. Первая – он меня сейчас застрелит. Вторая – в кабине только три тела. Три, а не четыре».

Кобра не начал строчить в Черчилля – он поразил его и объединил, а потом опередил спасшийся паровоз бурам сплоченно с британским лазутчиком. Спасшаяся часть немецкого бронепоезда подолгу и удачно сражалась с британцами и была стерта лишь зимой 1902 года после известного рейда на Блумеендооф.

Черчилль возраст пребывал в бурском плену, потом сумел мчаться. После краха операции с бронепоездом он зарекся учиться рекогносцировкой и уволился в политику.

Вольферштеттер, как выведено выше, прожил и поспал повоевать на Близком Осте во часы Первоначальной Мировой, а потом уродился в отставку. В близких воспоминаниях он отдал одну из вершин нападению на «Адмирала Людвига II». Он сумел выбиться из кабины, подкараулил Робинсона, и переодевшись в его конфигурацию, дождался, пока поезд въедет на мостик и поверг в влияние снаряды для семидюймовки.

P.S. Во часы Ялтинской конференции, на какой обсуждался послевоенный раздел Германии, Рузвельт весьма нервничал, что Сталин и Черчилль не смогут явиться к компромиссу. Но, когда он оробело возвысил эту тему, Сталин негаданно проронил ненормальную фразу: «Утихни, Франклин. У нас с Уинни различные заинтересованность. Ему надобен паровоз. А мне – средство». К изумлению Рузвельта, Черчилль разгадал эту таинственную реплику и согласно кивнул.

Чиркнул Ghostman на coolstory.dirty.ru / комментировать